Ровно сидя в своем кресле и сложив руки на груди, будто в ожидании какого-либо представления, *** проводил внимательным взглядом паренька расположившегося рядышком с ним и совсем не удивился его последующим, ставшим уже приветствием, словам. Такие просьбы он слышал каждый день, каждую перемену по многу и многу раз и каждый раз его мнение о том, что ученики этой школы разленились вконец, только подтверждалось. Какие только отмазки он не слышал за время своей работы, хоть книги пиши, но одно было точно ясно – во всех этих историях была заложена генетическая неприязнь к физкультуре. И вслушиваясь в очередной рассказ, *** едва сдерживал себя от иронической улыбки, продолжая так же весело  и пристально смотреть в глаза юноши, будто хотел узнать  там, врет тот или нет. Даже когда их зрительный контакт разошелся, *** чуть приподнялся на месте чтобы проследить за этим ушедшим взглядом в сторону, словно там была скрыта какая-то загадка мироздания.
-Вот оно как… – Дослушав сей историю до конца уголки рта мед. работника дрогнули в снисходительную полуулыбку и плавно поднявшись с места он прошагал к большому шкафчику с папками. - Удивительно, что ты все еще живой... – Приглушенным, с некой печалью в голосе отозвался ***, качая головой.  Может, конечно, второкурсник что-то не понял в своей болезни, но аллергии на глюкозу у него не могло быть в любом случае. Практически любой продукт содержит глюкозу, к тому же сам организм ее вырабатывает. Вполне могла идти реакция на отдельные продукты, такие как шоколад или другие добавки в конфетах… Порыскав по карманам халата и найдя подходящий ключ из бесчисленного множества, он открыл дверцу, ища в алфавитном порядке имя ученика. - Второй курс… - Задумчиво протянул ***, глянув на ученика с непостижимым сочетанием доверчивости и недоверия. - *** , верно? - Казалось во взгляде брюнета мельком, совсем незаметно, пробежала хитрая усмешка и, не дождавшись ответа с другой стороны, он выудил своими тонкими пальцами нужную карточку и, не забыв закрыть за собой дверцу, вернулся к столу, усаживаясь на свое законное место.
–Если все так серьезно, то почему не обратился к врачу? Это не столь нормально, понимаешь? - Листая тетрадь  и всматриваясь в кривой почерк, режущий глаза, да так, что *** пришлось обратно напялить очки. Не мог же брюнет сказать «не на того нарвался, парень»… он просто продолжал вежливо задавать вопросы. - У тебя не подготовительная группа, значит, вполне можешь посещать уроки физкультуры. 

Ожидание алкоголя, наверное, одно из самых тяжелых ожиданий на свете, особенно если это требовала человеческая необходимость…
За эти две минуты парень успел устать от этого глупого мельтешения бармена перед своими глазами, понимая, что его дежурная улыбка лишь часть работы и собственного идеалистического лицемерия;  - Ты выглядишь взволнованным… - устал от растраченных в пустую сил на ошибки прошлого и траты собственного здоровья, - …ничего подобного, просто у меня синдром Аспергера*… -  устал от изматывающей дрожи во всем теле, то ли от холода, то ли от тех волнений несправедливости мира, что думами кружили у него в голове... и не в последнюю очередь устал от банального вопроса, пролетевшего где-то над ухом.
Первый большой глоток – с горя, которое по мере поступления алкоголя в кровь сменялось раздражимостью к подсевшему рядышком человеку, чей голос больше утомлял, чем помогал разрядить обстановку. *** не нуждался в этих нудных разговорах,  в судьбоносных мимолетных  встречах, которые случались в такие переломные моменты как сейчас… Он взял себе за правило не смотреть в глаза незнакомым, не боясь показаться усталым, а боялся высказаться накипевшие проблемы, которые были интересны только в этом тесном кругу «общества».
- Видел? - Глухой нервный смешок уходит куда-то в противоположную сторону и очередной глоток светло-желтоватой жидкости растекается блаженным теплом по горлу, которого брюнету сейчас так не хватало. - Не знаю, вряд ли… - Сейчас сжимая стакан в руке, он явно понимал, как порой паршиво бывает и почему все же люди бухают. Желание оторваться от собственного ада в голове, утратить ясный ум, приобрести внутреннее спокойствие… Его даже больше не трясло от озноба, а прилипшая к телу местами водолазка не сковывала суставы… Поистине целебные свойства у алкоголя, можно избавиться от всех невзгод! Только где была эта зыбкая грань между восприятием реальности и пьяным угаром, *** не знал. - Ты когда-нибудь видел что-то красивое где-то неожиданно? – Вопрос видимо был адресован новоприбывшему гостю. Едва заметно улыбается собственному вопросу «Уже пьян? Хах, впрочем… » Впрочем, *** уже не пил уже два месяца, он бережет свою печень. Но он не спаивается, это просто проверенный способ лечения...

Любой скажет вам, что я человек не очень порядочный.
Да я и слова-то такого не знаю.
Меня всегда восхищали злодеи, изгои, сукины дети.
Я не люблю гладко выбритых мальчиков с галстуками и приличной работой.
Мне нравятся сумасброды, люди со сломанными зубами, помутненным рассудком и дурными привычками.
Они мне интересны.
Они всегда готовы на неожиданные поступки и сильные чувства.
Нравятся мне и мерзкие бабы, пьяные, сквернословящие суки со спущенными чулками и грубо размалеванными рожами.
Извращенцы мне интереснее, чем святоши.
Я могу запросто общаться с бродягами, потому что и я – бродяга.
Я не люблю законов, нравоучений, религий, правил.
Я не люблю поступать в соответствии с общественными устоями. ©

Какая все-таки жестокая работа у медиков в этом мире – первым же делом приходится выслушивать проблемы или жалобы, которые уже стали обыденным приветствием в этих четырех стенах, будто это не медкабинет, а место отпущения грешков. Впрочем, *** уже был привыкший к подобным родам обязанностям, потому научился смотреть людям прямо в глаза, не обращая внимания на их боль и мучения. Сострадание – одна их тех вещей, от которой приходится отучаться, если имеешь дело с подобными случаями, чтобы научиться мыслить здраво, быстро и не ощущать этого приставучего ломящего ощущения чужой боли на своем теле.
-Душераздирающая история, правда... Может ты просто не с той ноги встал? – С дежурной горькой насмешкой отозвался ***. Чего он больше всего не любил, так это когда давили жалость, но даже сей чудный рассказ не поубавил его сегодняшний оптимизм, а смотря на это хмурое лицо, хотелось и вовсе смеяться. Но *** оставался сдержанным, припоминая слова директора, что нужно быть более снисходительным к ученикам и хоть как-то проявлять свою обеспокоенность. Трудно следовать писаным указаниям свыше, когда веселость в каре-красных глазах перекрывала эту фальшиво наигранную «обязательную» боль. Слишком уж весел был брюнет на данный момент и даже стакан, стоявший на тумбочке, казался ему на половину полным, а не наоборот. Обхватив его пальцами и чуть ли не пританцовывая по  пути по направлению к парню, будто злорадствуя, он вручил стаканчик со своей обворожительной улыбкой, словно та могла иметь какой-то инфекционно-заразительный эффект.
-Все бы хотели о такой прекрасной смерти, но уж прости, мне придется тебя еще немного помучить...
Присев на колени медработник аккуратно стянул кроссовок и закатал штанину, любуясь на опухшую щиколотку. *** таки скривился от сей зрелища и даже на миг задумался, где так малец мог пораниться. Впрочем, не нужно быть гением, что на физкультуре. Все-таки не каждый день к тебе приходят в физкультурной форме с урока алгебры, хотя были и такие случаи...
Осторожно осматривая ногу и чуть надавливая на проявившиеся синяки, вслушиваясь в злостное шипение, *** таки пришел к гениальному умозаключению. – Ампутация подождет, жить будешь… - Лениво поднявшись с места, брюнет подошел к комоду в поиске эластичных бинтов. - Но придется хотя бы недельку ограничить ногу от нагрузок. Даже спортсменам приходится иногда отдыхать.